Презентация книги
«Иван Ефремов»
Серия «Жизнь замечательных людей»
Авторы О. Ерёмина, Н. Смирнов
Издательство Москва,2013г.
Иван Антонович Ефремов (1908-1972) по праву считается одним из крупнейших мастеров отечественной фантастики. Его романы "Туманность Андромеды", "Лезвие бритвы", "Час Быка" не только вошли в золотой фонд этого жанра, но и переросли его границы, совмещая научную глубину с обостренным вниманием к глубинам человеческой психики к проблемам морали. Однако Ефремов был не только писателем, но и выдающимся ученым-палеонтологом, глубоким мыслителем и незаурядным человеком, биография которого не уступала увлекательностью его книгам. Его первое полномасштабное жизнеописание создано на основе глубокого изучения всех доступных свидетельств - документов, рассказов родных и близких и конечно, произведений, в полной мере отразивших не только жизненный опыт Ефремова, но и его мировоззрение.
Краткое описание жизни, научной деятельности и литературного творчества
Жизнь
Согласно записи в метрической книге, родился в семье вырицкого лесопромышленника в 1908 году, однако ещё в юности Ефремов добавил себе год, чтобы раньше начать работать, поэтому обычно в своих автобиографиях он ставил годом рождения 1907-й.
Способности Ефремова проявились достаточно рано: в четыре года он научился читать, в шесть лет познакомился с творчеством Жюля Верна и полюбил книги о землепроходцах, мореплавателях и учёных.
В 1914 году его семья переехала в Бердянск, где он поступил в гимназию. Во время революции родители развелись, и в 1919 году мать с детьми перебралась в Херсон, вышла замуж за красного командира и уехала с ним, оставив детей тётке, которая вскоре умерла от тифа. Иван прибился к красноармейской автороте, вместе с которой «сыном полка» дошел до Перекопа. При бомбардировке Очакова был контужен, и с этого времени начал немного заикаться. В 1921 году, демобилизовавшись, уехал в Петроград с твёрдым намерением учиться и, благодаря бескорыстной помощи учителей, окончил школу за два с половиной года.
Бердянск 1917г.
Учёбу пришлось совмещать с заработком на жизнь: Ефремов работал грузчиком, пильщиком дров, помощником шофёра, затем шофёром в ночную смену. В 1923 году он сдал экзамены на штурмана каботажного плавания при Петроградских мореходных классах и, после окончания школы, весной 1924 года уехал на Дальний Восток.
К палеонтологии Ефремов пришёл, познакомившись с академиком П. П. Сушкиным, который открыл для него эту науку и помог сделать в ней первые шаги. Отплавав в 1924 году матросом навигацию на Тихом океане, будущий палеонтолог вернулся в Ленинград и поступил в университет на биологическое отделение. С середины 1920-х годов его жизнь проходит в экспедициях, приносящих многочисленные ценные находки и открытия.
Маршруты палеонтологических экспедиций Ивана Ефремова пролегали по Поволжью, Уралу и Средней Азии; в первой половине 1930-х он участвовал в геологических экспедициях по Уралу, Сибири и Дальнему Востоку.
В монгольской экспедиции.1946г.
В 1935 году Ефремов экстерном окончил Ленинградский горный институт. В том же году он стал кандидатом, а в марте 1941 года — доктором биологических наук.
В начале войны был эвакуирован в Алма-Ату, оттуда — во Фрунзе. Там перенёс тяжёлую форму лихорадки, получив тяжёлую болезнь сердца.
Ефремов был женат трижды. Сначала — на Ксении Свитальской, дочери академика Свитальского, с 1936 года на Елене Дометьевне Конжуковой, которая сама была известным учёным-палеонтологом. От их брака у Ефремова появился сын Аллан Иванович Ефремов. После смерти Елены Дометьевны в 1961 году Иван Антонович женился в 1962 году на Таисии Иосифовне Юхневской, с которой прожил последние 10 лет жизни.
Ефремов умер 5 октября 1972 года, не дожив до окончания публикации своего четвёртого романа — «Таис Афинская», посвящённого другу и жене, Таисии Иосифовне Ефремовой. Похоронен на кладбище в Комарово под Санкт-Петербургом.
Через месяц после смерти писателя сотрудники КГБ СССР провели в его квартире обыск. Существуют сведения, что писатель и его жена подозревались в шпионаже в пользу Великобритании. По факту смерти КГБ СССР было заведено уголовное дело, которое было прекращено 4 марта 1974 года.
Научная деятельность
В 1935 году (в 22 года) в соавторстве с А. П. Быстровым опубликовал монографию по остеологии и анатомии эотриасового лабиринтодонта, за которую авторы впоследствии будут удостоены почётных дипломов Линнеевского общества (Англия).
В 1940-е годы Ефремовым разрабатывается новая отрасль знания, тафономия — учение о закономерностях сохранения остатков ископаемых организмов в слоях осадочных пород. Рукопись «Тафономия» была завершена в 1943 году, но опубликовать её удалось только в 1950 году («Тафономия и геологическая летопись»); в 1952 году автор был удостоен Сталинской премии. Общее признание новая отрасль получила лишь в 1970-е годы, однако выводы своей науки Ефремову удалось успешно применить ещё во время экспедиции в монгольскую пустыню Гоби, принёсшей богатейший материал. Экспедиция, руководимая заведующим отделом древних позвоночных Палеонтологического института И. А. Ефремовым, работала в Монголии в 1946, 1948 и 1949 годах, и о ней написана документальная повесть «Дорога ветров».
В честь Ивана Антоновича Ефремова назван саблезубый хищник середины пермского периода (около 267 млн лет назад) - ивантозавр. Известен из отложений середины пермского периода (около 267 млн лет назад) в Очёрском районе Пермской области, в районе деревни Ежово (очёрская фауна). Описан П. К. Чудиновым в 1983 году по остаткам фрагментов черепа.
Ивантозавр
Творчество
Во время войны И. А. Ефремов начал писать свои первые «рассказы о необыкновенном», в которых сочетается научная фантастика и приключения. В этих рассказах он предсказал открытие алмазных месторождений в Якутии и голографию. Небольшой повестью «Катти Сарк» он непосредственно повлиял на судьбу знаменитого британского парусника, ныне отреставрированного энтузиастами и стоящего на берегу Темзы.
В пустыне Гоби, в экспедиции за «костями дракона», у Ефремова родился замысел создать произведение о космическом будущем, о Великом Кольце миров Вселенной, о красивых, «ненасытных в подвиге» людях, подлинных человеческих отношениях и планете, превращённой её жителями в цветущий сад. Таким произведением стал роман «Туманность Андромеды», вышедший в 1957 году. Будущее, описанное в книге, коммунистическое — без частной собственности, рынка и профессиональных органов власти.
И.А.Ефремов в кабинете.
Второй роман писателя, «Лезвие бритвы», стал ответом на проблемы, возникшие перед страной к началу 1960-х годов, когда «осадный социализм» прежних лет ушёл в прошлое, требовались новые подходы к управлению обществом и воспитанию, развитие наук о человеке, объединение всех людей планеты в борьбе за ядерное разоружение и подлинный социализм. Всё это Ефремов и стремился показать в форме приключенческого романа «в несколько хаггардовском вкусе».
Однако реальные тенденции мирового развития становились иными, всё более тревожными, и к концу 1960-х появился роман-предупреждение «Час Быка». Писатель предупреждал о грозящей социальной, экологической и нравственной катастрофе. В книге светлому миру Земли, продолжающему линию «Туманности Андромеды», противостоит мрачная антиутопия планеты Торманс, управляемой олигархией. Распространённое мнение о том, что роман представляет собой карикатуру на СССР, некорректно: хотя писатель отразил тупиковые тенденции развития «реального социализма» (роман был воспринят как «клевета на советскую действительность», изымался из библиотек и не переиздавался до конца 1980-х), герои романа Ефремова так и не пришли к однозначному выводу, из какого общественного строя возникла олигархия Торманса — из «муравьиного лжесоциализма» (маоизма) или из «гангстеризующегося капитализма». В 1969 году в письме американскому коллеге писатель говорит о «взрыве безнравственности», за которым последует «величайшая катастрофа в истории в виде широко распространяемой технической монокультуры».
Смысл
Кем же был Ефремов? Английским шпионом, как анекдотично уверяла отечественная разведка, устроив обыск после его смерти, ученым, который был признан всем мировым сообществом, писателем, произведения которого уже давно являются памятником не только научно-фантастической, но и философской мысли? Кем, прежде всего, был этот таинственный, но вместе с тем простой и ясный человек, воспитанный ротой красноармейцев в гражданскую, хлебнувший горя, но не растерявший собственного достоинства и независимости взглядов?
Он был Человеком. Прежде всего. Свободным человеком, для которого не имели значения ранги и субординация, который в советское время не гнался за партбилетом, но и не был в восторге от американского образа жизни, как многие “диссиденты”. Человеком, не шаблонно воспринимающим любую теорию, но пытающимся анализировать и имеющим собственное мнение по всем вопросам.
Ефремова, прежде всего, интересовало не столько степень осуществимости конкретной фантастической идеи, сколько «общечеловеческий смысл» ее возможной реализации. Тем более, что профессиональная подготовка писателя обеспечивала ему точные прогностические попадания: на Алтае давно уже найдена ртуть (рассказ «Озеро Горных Духов»), в рассказе «Алмазная труба» (1945) им предсказано открытие месторождения алмазов в Якутии, а сюжет другого рассказа «Тени минувшего» (1945) подтолкнул советского ученого Юрия Николаевича Денисюка (1927-2006) к изобретению голографии. Только вот таинственного Олгоя-Хорхоя, червеобразного обитателя пустыни Гоби, ученые пока еще не поймали… (1)
Сбывшиеся предсказания Ивана Ефремова:
- Открытие месторождения алмазов в Якутии – в рассказе «Алмазная труба»
- Открытие крупного месторождения ртутных руд на Южном Алтае – в рассказе «Озеро горных духов».
- Особенность поведения жидких кристаллов – в рассказе «Атолл Факаофо».
- Трехмерное телевидение с параболическим вогнутым экраном, в романе «Туманность Андромеды».
- Костюм-экзоскелет («прыгающий скелет»), который позволяет людям преодолевать повышенное гравитационное притяжение (в романе «Туманность Андромеды»).
- Открытие боразона (эльбора, нитрида бора) – режущего инструмента и обшивки корпуса звездолета «Тантра» (в романе «Туманность Андромеды»). Интересно, что синтезирование нитрида бора и выход романа в свет произошли в 1957 году.
- Электронная книга (в романе «Туманность Андромеды»).
- Омоложение организма (кожи) с помощью лазерной и радиоволновой терапии. (В романе «Туманность Андромеды»). Радиолифтинг и термаж кожи, направленные на активизацию роста молодых клеток, а также омолаживающие процедуры с использованием лазера и широкополосного света (в романе «Туманность Андромеды» – «Эвда Наль вызвала в памяти все, что знала об основах долголетия, – очистке организма от энтропии. Изученные за тысячелетия, эти древние структуры, когда-то очаги старения и болезней, стали поддаваться энергетической очистке – химическому и лучевому промыванию, и радиоволновой встряске организма»).
Редакцией журнала «Дельфис» 2 декабря 2014 года была организована встреча с авторами книги «Иван Ефремов» - Николаем Смирновым и Ольгой Ерёминой.
Ольга Александровна Ерёмина начала своё выступление со слов тревоги, что не только забыты имена наших соотечественников в эмиграции, но очень мешает в полной мере оценить и узнать творчество автора некое клише, которое ставится на его работах. Бытует мнение, что Иван Ефремов – это писатель-фантаст. Но разве такие его произведения, как «Таис Афинская», «Лезвие бритвы» – это фантастика? В своих исследованиях Н.Н.Смирнов и О.А.Ерёмина разрушают стереотипы такого подхода.
Выступает О.А.Ерёмина.
Неизвестно, когда точно впервые Ефремов прикоснулся к наследию Рерихов. Но в 1940 году он подарил одной из сотрудниц книгу о Н.К.Рерихе. А в 1950-х познакомился с известным врачом-гомеопатом С.А.Мухиным и его женой Е.М.Величко. У них была большая коллекция репродукций и подлинников картин Н.К.Рериха. Они вели переписку с Юрием Николаевичем Рерихом, помогали ему после возвращения в СССР. Возможно, именно посредничество Мухиных способствовало личному знакомству И.А.Ефремова с Ю.Н.Рерихом.
В конце 1950-х Иван Антонович несколько раз встречался с Ю.Н.Рерихом. В то время Ефремов уже был знаком с Живой Этикой – свидетельством тому почти дословные цитаты из неё в «Туманности Андромеды» (1958 г.).
В 1964 году завязалась переписка между И.А.Ефремовым и Г.К.Портнягиным. Вскоре незримая нить связала четыре точки на карте: квартиру Ефремова в Москве, г.Кузнецк, где жил Портнягин, дом Святослава Рериха в Индии и посёлок Козе-Ууемыйза в Эстонии, в котором жил Павел Фёдорович Беликов. Известно, что Иван Антонович обращался с просьбой о присылке книг непосредственно к Святославу Николаевичу Рериху. Сохранившаяся переписка может поведать о том, как шла работа над распространением Учения Живой Этики. П.Ф.Беликов пересылал И.А.Ефремову книги, имеющиеся часто в одном экземпляре, тот переснимал их на фотоплёнки и отравлял их или готовые снимки Г.К. Портнягину, который перепечатывал их в нескольких экземплярах. В одном из писем Ефремов обмолвился о более чем двухстах людях, получивших через него запретное в то время знание.
Участник гималайской экспедиции Рерихов Г.К.Портнягин.
Насколько хорошо И.А.Ефремов знал Учение Живой Этики свидетельствуют его произведения. Н.Н.Смирнов провёл параллели между философией Ефремова и Учением Агни-Йоги.
Мир Ефремова, как и мир Рерихов, находится в постоянном развитии. Чувство меры, являющееся условием возможности прохождения пути по «Лезвию бритвы», то есть оптимальному для развития данной системы пути, представляется Ефремову важнейшим. Одно из центральных понятий Живой Этики – соизмеримость, умение найти не механическую, но подлинную «золотую середину», находящуюся в постоянном движении, динамическом равновесии в противовес догмам.
Показательно и отношение к женскому началу, самой женщине. Возвеличивание женщины в романах Ефремова лишено сентиментальности и находится в соответствии с Учением Живой Этики и, в частности, с описанием грядущей эпохи Матери Мира.
Слепая вера отвергается в Живой Этике, приветствуется доверие к ранее познавшему. Люди, объединённые доверием, представляют собой большую силу. Аналогичный подход мы находим в философии Ефремова.
Живая Этика обосновывает необходимость Общины. Никакое личное достижение не имеет смысла вне общества и работы на общее благо. Для Ефремова диалектика индивида и общества – важнейшая тема.
Восточное понятие Учителя было полвека назад воспринято Ефремовым при создании образа будущего. Такое возможно лишь в результате понимания исходного постулата: сознание – высшая форма материи.
Осознание беспредельности мира у Ефремова – важнейший устой творческой жизни. Беспредельность, утверждаемая в Живой Этике, – сущностно важная характеристика Мироздания.
Книга «Дорога ветров» с дарственной надписью С.Н.Рериху.
Наука и у Ефремова, и у Рерихов должна безбоязненно подходить к фактам, что возможно только при открытом, подвижном сознании учёного.
Известно, что, отдавая должное достижениям индийской йоги, Ефремов понимал её историческую обусловленность и критиковал за требования, мало совместимые с реалиями современного мира. Идентичное отношение мы находим и в Агни-Йоге.
В произведениях Ефремова проводится мысль о том, что воспитание вкупе с образованием и психическим развитием является производительной силой общества. Он понимал, что преуспеяние общества возможно только при действительном уважении к профессиям учителя и врача. Со своей стороны, Живая Этика постулирует, что учителя и врачи должны находиться в особом положении, так как их ценность при построении социального организма общества крайне велика.
Устремлённый в космические дали, Ефремов твёрдо стоял на Земле. Как и Рерихи он постулировал в своих произведениях непреходящую истину, что всё прекрасное в мире создаётся «Руками и ногами человеческими». (2)
Поздравительная открытка И.А.Ефремову от С.Н.Рериха
Из очерка искусствоведа Александры Юферовой о встрече с Иваном Антоновиче Ефремовым.
«Сейчас, спустя много лет, отчетливо помнится поразившее при первой встрече ощущение контраста размеров обычной московской двухкомнатной квартиры и величественной фигуры отворившего дверь ее хозяина. Огромного роста, косая сажень в плечах, в свободной серой рабочей куртке, он внимательно просветил меня жестким излучением светлых пристальных глаз. А потом взгляд смягчился, засветился доверием и даже, показалось, каким-то по-мальчишески задорным выражением.
Ни разу за все так незаметно пролетевшее время наших бесед мне не пришло в голову, что он похож на “пришедшего из будущего” Дар Ветра, героя первого его фантастического романа “Туманность Андромеды”, Хотя, прочитав статью А.И. Шалимова “Дар Ветер среди нас”, я не могу не признать, что ощущение этого несомненного сходства неосознанно жило во мне, но относясь, так сказать, к прошлому. Очевидно потому, что я видела Ивана Антоновича уже немолодым, главной его чертой показалась мне не богатырская удаль и сила, но глубокая, какая-то издревле идущая мудрость, и в славянских его чертах я с удивлением узнавала чеканную эпическую пластику давно ушедших великих и мудрых народов.
Конечно, такому впечатлению в немалой мере способствовал и “музейный” интерьер ефремовского дома. Все в нем было редкостно, доподлинно, чудесно - коллекции минералов, книги по всевозможным отраслям знаний, документальные фотографии, рисунки и картины, настоящие тибетские танки- иконы на шелке, завораживающие магией строго центрических композиций красочных изображений-символов. По обеим сторонам всегда открытой двери в рабочем кабинете симметрично, “стражами порога”, высились два огромных африканских копья с мощными короткими лезвиями, а поодаль стояло и третье - точная деревянная копия боевого копья масаев с длинным и широким острием. Над входной дверью в квартиру - другой страж - древний буддийский керамический арслан, фантастический лев с хвостом яка- память о трехлетней комплексной советско-монгольской экспедиции в Гоби, которой Иван Антонович руководил в 1946 – 1949 годах.
И.Ефремов и директор Палеонтологического музея К.Флеров
Широко известным естественнонаучным ее результатом стала уникальная коллекция скелетов исполинских динозавров в Государственном музее палеонтологии, а результатом художественным – документальная повесть “Дорога ветров”. Вспоминая и снова переживая те вольные и счастливые дни, Иван Антонович доставал из своих потаенных архивов, показывал и комментировал экспедиционные фотографии.
Особенно запомнилось мне описание раскопанного древнейшего захоронения, в котором под неподъемным даже для экспедиционной лебедки каменным монолитом лежал огромный, свыше двух метров, костяк человека какой-то неизвестной пока науке домонгольской народности. “Эта находка настолько противоречила всему уже известному и устоявшемуся, что ее нельзя было опубликовать”, - сетовал Ефремов.
На раскопках «могилы дракона». Монголия.
И, конечно, разговор неизменно возвращался к Центрально-Азиатской экспедиции Рерихов, монгольский отрезок пути которой пролегал в непосредственном соседстве (по гобийским масштабам) с маршрутами экспедиции Ефремова.
“Старого” Рериха Иван Антонович лично не знал, но успел познакомиться и один раз встретиться и побеседовать с возвращающимся из Индии его старшим сыном, выдающимся ученым-тибетологом Юрием Николаевичем Рерихом. По словам жены Ивана Антоновича, Таисии Иосифовны Ефремовой, Юрий Николаевич во многом подтвердил то, что узнал Ефремов об экспедиции Рериха в Монголии.
Со знанием дела, трезво анализировал Ефремов ход и особенности легендарной для меня рериховской экспедиции. Но не эти, в общем-то “земные”, обычные подробности увлекали меня. Хотелось, возможно, достовернее и полнее узнать о самых главных, малоизвестных ее результатах, о которых коротко поведала в 1965 году публикация в журнале “Международная жизнь”, - “Путь к Родине”.
Кто они, Махатмы Гималаев, приславшие с Н.К.Рерихом в 1926 году послание Советскому Правительству? Раджа-Йоги, люди огромного древнего знания, - был ответ. – Того знания, которое представлялось запрещенным и колдовским европейскому мышлению эпохи христианского средневековья, и, по традиции, - если не колдовским, то сомнительно-мистическим – мышлению нового времени. Но именно наш космический век позволяет и обязывает современную науку трезво и непредвзято оценить это пришествие из дали тысячелетий драгоценное наследие. Путь его современного нового открытия и возвращения в жизнь особенно труден – “как по лезвию бритвы”. Архаична и невежественна косность запрета знания, и так же недопустима и опасна всякая его манифестация, “безответственное, скороспелое любопытство, потребительское к нему отношение”.
Иван Ефремов в музее.1970г.
Мы ведем разговор в его рабочем кабинете с вдовой писателя Таисией Иосифовной. Теперь это кабинет-мемориал, с большими фотографическими и живописными портретами писателя, с памятными сувенирами, подаренными почитателями его таланта. И так же, как при нем, летит на репродукции со старинной гравюры британский красавец-парусник “Фермопилы”, и все в том же месте, за стеклом книжного шкафа, неприметная на первый взгляд фотография русского броненосца “Ретвизан”, о подвиге которого в Цусимском бою Ефремов хотел написать героический рассказ.
Таисия Иосифовна бережно достает стопку старых тетрадей. На одной из них, выцветшей за 30 лет, голубовато-серой, общей, в клеточку, надпись: “1956. Материалы по Великому Кольцу”. Это та из “премудрых тетрадей”, как величал их сам писатель, в которой зафиксирована предварительная работа над “Туманностью Андромеды”.
Среди плотно заполняющих записей по всевозможным энциклопедически широким проблемам – от сугубо фантастических (как “чертеж идеи” биполярной математики) и “обычных” статистических расчетов процентных соотношений воды и суши (70:30), оптимальных для развития жизни на планетах, - до полного поименного списка танцовщиц-апсар древнего индийского неба - четыре странички убористого текста занимают выдержки “кое-что важное из А.И.”. Каждая фраза обозначена порядковым номером, всего их 86.
Иван Ефремов с супругой Таисией Иосифовной.
На первый взгляд эти отдельные положения не представляют собой какой-либо смысловой целостности. Это скорее глубоко эмоциональный, художественный текст, изложенный размеренным, торжественным, строфическим слогом.
25. Каждый помнит детей, ушедших из дома за счастьем, и сказки всех времен отдают счастье этим детям.
33. Магнитная волна, искра электричества и мысль – эти три путника встречают стремящегося в Беспредельность.
36. Роящийся столб мыслей проникает пространства дальних миров.
54. Только прошедший дисциплину духа может осознать, как сурова действительность свободы.
Здесь космологические положения (70. Космическая жизнь состоит из действия притяжения и отталкивания, иначе говоря, из ритма взрывов и накоплений) переслаиваются нравственно-практическими максимами (57. Умейте поразить тьму лицемерия, но каждый лепесток искренности пусть живет!) и выводами политико-мировоззренческого характера (56. Человек, отдавшийся очень государственной религии, подобен ослу, несущему неизвестный груз); оценки особенностей религиозного мышления средневековой Европы (11. При средневековом идолопоклонстве Христу голос Фомы Кемпийского звучал протестом) дополняются суждениями о характере древнеиндийских систем (18. Хатха-Йога не должна рассматриваться как самостоятельная. Рост духа обращает ее в Раджа-Йогу).
И вот он, конец нити, могущий помочь в определении этого законспектированного Ефремовым источника, принадлежащего, по-видимому, и по содержанию, и по слогу одновременно и западной, и восточной традиции. 38. Молитва Шамбале. “Ты, позвавший меня на путь труда, прими умение и желание мое. Прими труд мой, Владыка, ибо видишь меня среди дня и среди ночи. Яви, Владыка, руку Твою, ибо тьма велика, Иду за Тобою!”
В “Выдержках из А.И.” дважды (38 и 65) упоминается легендарная Шамбала, тема которой проходит лейтмотивом и в индийском (цикле полотен Н.К.Рериха, и многотомной “Агни Йоге” (“Живой Этике”), записанной в 30-40 годах в Гималаях Еленой Ивановной Рерих. Ее образ, “Матери Агни Йоги”, со стилизованными чертами прекрасной и мудрой Уты Наумборгской, запечатлел Н.К.Рерих в одной из поэтичнейших своих картин “Камень несущая” (“Держательница мира”). Стоя на горном склоне, у самого порога словно видимой в прозрачном кристалле волшебной голубой страны, она несет в ларце ее бесценный дар.
Н.К.Рерих. Держательница Мира. (Камень несущая). 1937г.
- Да, “Выдержки из А.И.” – это конспект книги “Агни Йога”, - подтверждает мою догадку Таисия Иосифовна. – С “Агни Йогой” Иван Антонович познакомился еще до встречи с Юрием Николаевичем Рерихом. Может быть, он читал ее еще в 30-е годы в Публичной библиотеке имени М.Е.Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, а может быть, встретился с нею во время своей экспедиции в Монголию в 1946-1949 годах. Там было много серьезных специалистов.
Душой художника и интеллектуальной интуицией ученого-энциклопедиста Ефремов открыл и принял для себя в Агни-Йоге красоту и энергию живого, “некнижного”, не искаженного знания тысячелетий. Даже при беглом сопоставлении текстов его “Выдержки из А.И.” и прогремевшего на весь мир романа о Великом Кольце их идейно-содержательная близость становится не только несомненной, но и подчеркнуто открытой. На протяжении всего романа – почти дословно цитируемые автором чеканные афоризмы “Выдержек”.
Так, изменив лишь архаическое обращение “Владыки” на современное – “Старшие”, Ефремов повторяет текст “Молитвы Шамбале” в “Клятве Геркулеса”, которую в его обществе будущего дают все переступившие школьный порог молодые люди, перед выбором наставника на новом этапе жизненного пути. Эту клятву произносит и анализирует в своей лекции психолог Эвда Наль:
“Семнадцать лет – перелом в жизни. Скоро вы произнесете традиционные слова в собрании Ирландского округа: “Вы старшие, позвавшие меня на путь труда, примите мое умение и желание, примите мой труд и учите меня среди дня и среди ночи. Дайте мне руку помощи, ибо труден путь, и я пойду за вами”.
В этой древней формуле между строк заключено очень многое, и сегодня мне следует сказать вам об этом”.(«Туманность Андромеды»)
Характерно, что Эвда Наль определяет текст “Клятвы Геркулеса” как древнюю формулу, и в ее речи можно найти еще несколько непреложных, актуальных для космического века установок древней мудрости.
“Когда мы говорим “Хочу”, мы подразумеваем: “Знаю, что так можно”,- говорит Эвда Наль.
Нет личного желания, но непреложность законов материи. Не хочу, но- знаю. Выдержки”, 21).
“Когда-то люди называли мечтами стремление к познанию действительности мира” (Эвда Наль).
Учение, которое ведет к истокам действительности, люди обычно называют мечтами (“Выдержки”,16).
“Не обращайте внимания на спады после взлетов души, потому что это такие же закономерные повороты спирали движения, как и во всей остальной материи” ( Эвда Наль).
Не обращайте внимания на ныряния и взлеты духа, ибо это могут быть лишь кольца спирали движения (“Выдержки”,47).
“Действительность свободы сурова, но вы подготовлены к ней дисциплиной вашего воспитания и учения” (Эвда Наль).
Только прошедший дисциплину духа может осознать, как сурова действительность свободы (“Выдержки”,54).
Книга «Туманность Андромеды» с дарственной надписью Ю.Н.Рериху.
Облекая живой, образной плотью всеобще-императивные формулы “древней мудрости”, Ефремов делает их средством характеристики своих героев будущего. Они становятся конкретными, содержательными формами масштабного и свободного мышления историка Веды Конг из «Туманности Андромеды»:
“Веда Конг думала о подвижном покое природы и о том, как удачно выбираются всегда места для постройки школ. Важнейшая сторона воспитания – это развитие острого воспитания природы и тонкого с ней общения. Притупление внимания к природе – это, собственно, остановка развития человека, так как, разучась наблюдать, человек теряет способность обобщать”.(«Туманность Андромеды»)
Приостановка осознания духа - притупление внимания к явлениям природы. Разучась наблюдать, человек теряет способность синтеза (“Выдержки”,14).
Глубокое диалектическое положение “неаристотелевой логики” Агни Йоги - ключевой момент в речи Председателя Совета Звездоплавания Грома Орма: “Мы решаем проблемы использования производительных сил в крупном масштабе, отбросив мелкоутилитарные приспособленческие тенденции старой экономики. Однако и до сих пор иногда люди не понимают момента удачи, потому что забывают о непреложности законов развития. Им кажется, что строение должно подниматься без конца. Мудрость руководителя заключается в том, чтобы своевременно осознать высшую для настоящего момента ступень, остановиться и подождать или изменить путь.
Люди обычно не понимают момент удачи. Им кажется, что строение должно подниматься без конца вне всяких строительных законов. (“Выдержки”, 17).
При сопоставлении текстов “Туманности Андромеды” и “Выдержек из А.И.” нельзя не видеть, как планомерно и многогранно введены писателем их мысли-указания в идейно-композиционную структуру романа от самого поверхностного, описательно-сюжетного уровня до самых глубоких концепционно-образных и жанрово-стилевых его планов.
Для “Туманности Андромеды”, так же, как и для всех более поздних романов Ефремова, характерна особая “атомистическая”, многоцентрово-динамическая композиция, широчайшая временно-пространственная и причинно-следственная связь ситуаций, событий, судеб, характеров.
Невольно вспоминается запись в “Выдержках”: “Неисчислимы слои паутины кармы, связывающие самые разнородные существа” (40).
Неслучайно жанр “Туманности Андромеды” вызывает такое обилие определений: “роман-энциклопедия”, “роман-утопия”, “социально-философский роман”. А можно было бы назвать ее и “космическими хрониками”, поскольку в них автор описывает становящуюся на его глазах “реальную историю” космического будущего, находясь в самых горячих точках ее стремительного потока. Или – “поэмой в прозе о Беспредельности”, поскольку в ней он вдохновенно воспевает открывающиеся “взлетевшему” человечеству бесконечные горизонты блистающего мира звездной Вселенной.
Максимы “Живой Этики” вдохновляли писателя на создание целого нового народа не условно-фантастических, но осязаемо-реальных образов людей коммунистической Земли, помогли развернуть огромную панораму героических человеческих характеров уходящей в беспредельность спирали эволюции.
Герои романов Ефремова – Таис и Эрис в “Таис Афинской”, Иван Гирин и Сима, Даярам Рамамурти и Тилоттама в “Лезвии бритвы”, Веда Конг и Дар Ветер, Чара Нанди и Мвен Мас – в “Туманности Андромеды” – это люди вечного поиска и светлого нравственного потенциала , непримиримые борцы со злом во имя Добра, Истины и Красоты. Венчают эту восходящую ефремовскую спираль героев образы новых людей Земли Эры Встретивших рук, которой проложил путь воспетый в “Туманности Андромеды” дерзновенный тибетский опыт. Герои романа “Час Быка”, принесшие своим задыхающимся в аду бесправия и невежества братьям все безграничное космическое знание и самоотверженную помощь Земли, предстают перед жителями опустошенного, изверившегося Торманса в обличье легендарных Раджа-йогов древности. И, вместе с тем, их образы полны глубокой человечности, теплоты и обаяния, они убеждают узнаваемой портретностью реалистических характеров-типов.
Николай Рерих и Иван Ефремов. Как две стыкующие, каждая своим неповторимым и ярким блеском светящейся гранью единого целого, живопись и искусство слова всемирно прославленных художника-мыслителя и писателя-ученого проявляют проступающий рельеф неуклонно растущего в пространстве отечественной художественной культуры ХХ века кристалла крылатого космического устремления. И убеждающую, острую достоверность реальности его явления сообщает самая разительная контрастность этих граней. Если в полотнах Рериха идеи космической эволюции воплощены в образах фольклорно-романтических, то живой плотью романов Ефремова стала полная борьбы, страданий и побед, прогнозируемая им история человечества.
Б.Ольшанский. Портрет Ивана Ефремова.
Ефремов неизменно стремится дать материалистически-научно доказательным, открытым текстом, в земных, реалистических образах то, что в картинах “идеалиста” Рериха облечено в плоть сокровенного иносказания. За каждой из этих методологически-полярных творческих концепций – глубокая личностная убежденность в настоятельном, не терпящем отлагательств обращении внимания современных землян к теме актуальной огненной Беспредельности. В этой воинствующей убежденности, вдохновенной программности ее авторского утверждения – тайна неизменной, все растущей для человечества конца ХХ века притягательности и светоносных полотен Николая Рериха, и героико-романтических книг Ивана Ефремова – их, закономерно становящейся явью наших дней, вчера еще казавшихся фантастическими, “мечтаний”.(3)
Примечания.
Выдержки “Кое-что важное из А.Й.” были сделаны И.А.Ефремовым из 4-й книги серии “Агни Йога” – Знаки Агни Йоги, Рига, 1929.
Источники информации:
1. Интернет-портал «Око планеты» www.oko-planet.su
2. Фонд и журнал «Дельфис» www.delhpis.ru
3. Cтатья А.А.Юферовой «Иван Ефремов и Агни Йога». Журнал «Наука и религия»№4/1991.
Составитель Татьяна Радея.